К 130-летию со дня рождения И.В. Сталина
14.12.09 18:46Приближаясь к юбилею Сталина и к окончанию «года Сталина», мы приводим отрывок из работы А.Б. Мартиросяна о жизни и деятельности И.В. Сталина.
В своих работах Арсен Беникович Мартиросян развенчивает мифы созданные «троцкистами» и антисталинистами Сталинской, и после Сталинской эпохи.
А.Б. Мартиросян в своих работах использует архивные документы. Именно поэтому события, связанные с жизнью и деятельностью Сталина, через призму работ Мартиросяна получают совершенно иное понятное объяснение, отличное от принятой нынешними «демократизаторами»-«троцкистами» антисталинской точки зрения.
ИАС КПЕ
Сталин якобы умышленно инициировал репрессии в СССР в 1937—1938гг., для того, чтобы вырезать так называемую «ленинскую гвардию». Кроме того, Сталин якобы умышленно создал ГУЛАГ как «машину для уничтожения народа».
Это излюбленные мифы всех антисталинистов. Расцени­вается ими как убойный — из-за возможности жонглировать цифрами с шестью, а то и больше нулями. Кто только и как только ни поупражнялся на эту тему. В буквальном смысле слова тьма-тьмущая этих «миллионоведов» — всех даже и не перечислить, ибо никаких книг не хватит. И все давят на эмо­ции. Но что же было в действительности?
А в действительности за период с 1921 г. по 1 февраля 1954 г. осужденных за контрреволюционные преступления по ст. 58 УК РСФСР и аналогичным статьям уголовных кодексов союзных республик насчитывается всего 3 777 380 человек, из них 2,9 млн. (76,7 %) — внесудебными органами. Именно эти данные 1 февраля 1954 г. официально сообщили Хруще­ву Генеральный прокурор СССР Р. Руденко, министр внут­ренних дел СССР С.Круглов и министр юстиции СССР К. Горшенин. Если учесть, что к моменту представления этих дан­ных прошёл почти год после смерти Сталина, а осуждения по ст. 58 УК всё равно продолжались, то необходимо вычесть из указанного общего количества репрессированных за контр­революционные преступления среднегодовое количество осужденных в количестве 114 466 человек за указанный пе­риод, ибо эти 114 466 человек «доля» уже лично Хрущева (Всего же только за год после смерти Сталина борец с культом личности засадил за решетку 589 тыс. человек). Однако полученная таким образом цифра — 3 662 914 — бу­дет слегка лукава. Ведь чисто сталинский период начинается. С конца января 1924 г. и заканчивается 5 марта 1953 г. Следова­тельно, необходимо вычесть ещё три раза по 114 466 чел., в результате чего подлинное количество осужденных за контр­революционные преступления в период единоличного пребы­вания Сталина у власти составит 3 319 516 человек. Конечно, осужденным, репрессированным и тем более, расстрелянным от такого подсчёта легче не станет. Но, увы, ввиду непрекра­щающейся вакханалии издевательств так называемых «демок­ратов» не столько над цифрами, сколько над самим фактом репрессий и стоящими за ними трагическими судьбами лю­дей, вынужден сделать такие подсчёты.
Кроме того, объективность требует вычесть из этого ко­личества и тех, о ком однозначно сожалеть не приходится. Речь идет о нарушителях границы, агентах иностранных разведок, диверсантах, террористах, членах вооружённых банд. Эти прекрасно знали, на что идут. Дело в том, что только за период с 1921 г. (тогда ещё РСФСР) по 22 июня 1941 г. одних только нарушителей было задержано свыше 932 тыс. человек (практически 10 армий!), то есть по 46 600 чел. в год, или при­мерно по 128 чел. в день, или в час — 5,5 нарушителя! Кроме того, за этот же период задержано свыше 30 тыс. шпионов, диверсантов и террористов, свыше 40 тыс. вооружённых бан­дитов, составлявших 1319 ликвидированных вооружённых банд. То есть в указанный период за год только этой «публи­ки» задерживалось в среднем по 3500 чел. (10 чел. в день), ликвидировалось по 66 вооружённых банд в год или по 5,5 — в месяц! Везде шла необъявленная, тайная, ожесточенная вой­на против СССР!
И то же самое продолжалось и после войны. В первые послевоенные годы очень сурово разбирались с предателя­ми, изменниками, власовцами, различного рода иными по­собниками фашистских оккупантов, агентами гестапо и т.п. Естественно, что продолжалась и активная борьба с вооружёнными бандитскими формированиями, в том числе и ос­тавленными гитлеровцами, но перешедшими на службу аме­риканской и английской разведок. Последние банды различ­ных «лесных братьев» в Прибалтике и на Западной Украине были ликвидированы уже в конце 1950-х гг. Так что если быть до конца объективным, то из 3 319 516 человек осуж­денных за контрреволюционные преступления по ст. 58 УК в период пребывания Сталина у власти необходимо вычесть как минимум ещё один миллион человек. С указанными ка­тегориями нарушителей уголовного законодательства ни в одной стране мира не миндальничают, иначе нет ни сувере­нитета, ни территориальной целостности, ни неприкосновен­ности границ государства.
В итоге получится более или менее объективная цифра осужденных при Сталине за контрреволюционные преступ­ления — 2 319 516 человек. Именно их трагическая участь и имеет право на особое внимание. Потому как среди них были как справедливо осужденные, так и несправедливо. И это, к глубокому сожалению, непреложный факт. Много это или мало? Во всяком случае, явно не десятки миллионов, коими непрерывно стращают записные «демократы».
Для сведения читателей: за весь постсталинский период и вплоть до насильственного развала СССР в стране было реп­рессировано примерно 48 млн человек! Без малого почти каж­дый шестой гражданин СССР. И это называлось возвращение к «ленинским нормам жизни», к «социализму с "человечьим лицом"»!?
Правда, в соответствии с заведенной ещё негодяем Хру­щевым дурацкой «модой» у нас все равно все сводится к изве­стной формуле: «триумф вождя оборачивался страшной тра­гедией народа». Однако «изобретателя» этой формулы —ге­нерала от истории Д.А. Волкогонова — мудрый народ метко прозвал Туфтогоновым. Между техм репрессии того периода настолько сложное и запутанное явление, что нужен хотя бы самый простой минимум ясности в таком особо важном во­просе. А эмоции и всякие «формулы» в таком деле — лишнее. Именно поэтому-то хотелось бы внести определенную яс­ность, почему так произошло в 1937—1938 гг.
Прежде всего, Сталин вовсе и не собирался устраивать «страшную трагедию народа». Сколь ни парадоксально это показалось бы, но фактом является то, что из всего тогдаш­него руководства именно Сталин отличался наиболее уме­ренным подходом и отсутствием кровожадности. Именно он чаще всех настаивал на неприменении суровых приговоров. Именно он чаще других настаивал на неиспользовании вне­судебных полномочий, особенно при вынесении суровых при­говоров. Документально точно известны многие случаи, но один из них, имеющий прямое отношение к лицу, лично спро­воцировавшему репрессии 1937—1938 гг., приведем специ­ально. В сентябре 1934 г., воспользовавшись им же лично спровоцированными — в виду полной некомпетентности и неумения организовывать хозяйственную работу — трудно­стями при хлебозаготовках, а также пребыванием в его крае председателя Совнаркома СССР В.М. Молотова, 1-й секре­тарь Западно-Сибирской краевой парторганизации Роберт Индрикович Эйхе уговорил его предоставить сформирован­ной в крае «тройке» незаконное даже по тем чрезвычайным условиям право вынесения приговоров о высшей мере нака­зания. Молотов направил соответствующую телеграмму в Москву. Там она была согласована с Кагановичем и Ждано­вым. Однако, понимая всю неправомерность такого реше­ния, эта отнюдь не святая троица решила свалить ответствен­ность за него на Сталина. Соответственно направили ему в Сочи, где он отдыхал, телеграмму с просьбой утвердить та­кое решение. 10 октября 1934 г. Сталин ответил: «Не пойму, в чём дело. Если можете, лучше обойтись без тройки, а ут­верждать приговоры можно в обычном порядке» (Архив Президента РФ (ранее «Особая папка» Политбюро ЦК КПСС). Ф. 3. Оп. 58. Д. 212. Л. 17.). То есть в судебном порядке! Если суд сочтет такой приговор целесо­образным.
Именно Сталин был инициатором очень многих помило­ваний, в том числе и с заменой высшей меры наказания — рас­стрела — на более мягкие приговоры. На этот счёт существу­ет также немало убедительных доказательств. И одним из наи­более ярких примеров является факт замены расстрельных приговоров пяти основным фигурантам громкого тогда дела «Промпартии» десятью годами тюремного срока. Причем один из самых главных фигурантов этого дела — выдающийся рос­сийский инженер-теплотехник Л.К. Рамзин — в 1943 году по­лучил самую престижную в те времена Сталинскую премию. Подчеркиваю, что таких примеров немало, и остается лишь искренне сожалеть, что объем книги не позволяет привести их все.
Что же до сути тех трагических событий, то настоящая объективность и справедливость требуют не воспринимать вся­кого рода эмоциональные вопли Насчёт того, что-де «револю­ция пожирает собственных детей». Тем более всякие разгово­ры Насчёт термидора — по аналогии с великой французской революцией. И особенно всевозможную болтовню Насчёт не­весть откуда взявшихся жестокости, злобности и злопамят­ности Сталина, в силу которых он, видите ли, встав как-то по утру с левой ноги, взял да и порешил вырезать всех своих соратников. Все это бездумно «красивые» и, подчеркиваю, эмоциональные всплески эпистолярного жанра. В реальности же это полная чушь и глупость. Потому как неизбежность беспощадной борьбы с оппозицией автоматически была за­программирована самой сутью России. А её суть, как отмеча­лось ещё во введении к пятитомнику, заключается в БЕЗО­ПАСНОСТИ. Суть же самой запрограммированности ещё лет за семьдесят до 1937 г. сформулировал один из самых выдаю­щихся светочей русской политической мысли, фактический основоположник русской школы геополитики — Н.Я. Дани­левский, который прямо указал на одну принципиальную осо­бенность реакции России на любые социальные эксперимен­ты с ней.
«Но как ни внешне наше русское просвещение, как ни оторвана наша интеллигенция (в большинстве своем) от на­родной жизни, она не встречает, однако же, в русском наро­де и в России "TABULAM RASAM" (То есть «чистую доску» (лат.).) для своих цивилизатор­ских опытов, а должна, волею или неволею, сообразовывать­ся с веками установившимся и окрепшим народным бытом и порядком вещей. Для самого изменения этого порядка интел­лигенция принуждена опираться, часто сама того не замечая, на народные же начала, когда же забывает об этом (что не­редко случается), то народ, составивший долгим историче­ским опытом общественный организм, извергает из себя чуж­дое, хотя бы то было посредством гнойных ран, или как бы облегает его хрящеватою оболочкою и обособляет его от вся­кого живого общения с народным организмом. И чуждое на­саждение, в своей мертвенной формальности, хотя и мешает, конечно, правильному ходу народной жизни, но не преграж­дает его, и она обтекает и обходит его мимо».
Всё получилось точно по Данилевскому. Принужденные, сами того не замечая, опираться на народные же начала для изменения самого порядка вещей, Ленин и К°, пускай и слу­чайно, но ещё в самом начале революции осуществили мощ­ные геополитические прививки всей России. После таких при­вивок победить Россию и её народ невозможно. Тем более было невозможно навязать, особенно в абсолюте, волю к геополитическому разрушению. И иного не могло быть по опре­делению. Белое движение, к слову сказать, поскользнулось именно на вопросе о земле и, конечно же, на сотрудничестве с Антантой, откровенно не желавшей восстановления единой и неделимой России.
Если обобщенно, то инспирированная Западом «русская революция», особенно же октябрьский переворот, с самого начала пошли не тем путем, который был изначально согласо­ван, с одной стороны, между Лениным и К° и тевтонами, Ле­ниным и К" и англосаксонским Западом, с другой — между Троцким и К° и Западом (в первую очередь англосаксонским), и, наконец, между Лениным и К° и Троцким и К°. Неосознан­но произведенные Лениным мощнейшие геополитические при­вивки всей России против его же разрушительных планов в результате инициировали процесс зарождения и быстрой вы-кристаллизации в ближайшем же тогда будущем острейшего, абсолютно непримиримого, глобального противоречия меж­ду коммунистами и большевиками. А уже в горниле самой «революции» и спровоцированной при прямом соучастии За­пада братоубийственной Гражданской войны, как историчес­ки само собой разумеющееся, это противоречие перековалось в фатально неизбежные две мощнейшие одноименные поли­тические силы, предрешив тем самым и их мощнейшее столк­новение «стенка на стенку» в будущем! Потому как с помо­щью именно большевиков, если по Данилевскому, народ и стал постепенно извергать из себя чуждое, хотя бы то и посред­ством различных «гнойныхран». А если оно ещё не было воз­можным в полной мере, то как бы облегал хрящеватой обо­лочкой и обособлял чуждое от всякого живого общения с народным организмом. И чуждое насаждение, в своей мерт­венной формальности, хотя и мешало, конечно, правильному ходу народной жизни, но не преграждало его, и она обтекала и обходила его мимо.
Этим «чуждым насаждением» и были так называемые ин­тернационалисты-космополиты в лице присланных с Запада «марксиствующих доктринеров» — «коммунистов», основной костяк которых составляли прибывшие вместе Лениным и Троцким эмигрантские «шайки подонков больших городов Европы и Америки». Для этих не было ничего святого, и ничто для них не имело значения, кроме разрушения России и «ми­ровой революции», в которой России они отводили роль «вя­занки хвороста». На Россию им было откровенно наплевать, что, к слову сказать, они и не скрывали. Лидером этой группы был Троцкий. «Большевики» же открыто ассоциировались, пускай особенно на первых порах, с квази-, но именно же имперски ориентированным патриотическим, великодержав­ным крылом в партии, которое выступало за территориаль­ную целостность России едва ли не полностью в рамках гра­ниц прежней империи и её возрождение на новых началах и принципах. Эту группу объективно возглавил Сталин.
Б этом плане очень характерна оценка Сергея Дмитриев­ского — бывшего советского дипломата, практически одно­временно с изгнанием Троцкого из СССР добровольно остав­шегося на Западе. За это он «удостоился» весьма нелестных эпитетов со стороны Сталина в его «Политическом отчёте ЦК XVI съезду ВКП(б)» 11 июня 1930 г. Б 1931 г. С. Дмитри­евский издал на Западе книгу «Сталин». Переосмыслив прой­денный им путь в революции, а также и самую русскую рево­люцию, он блестяще показал, что и как произошло.
«Партия Ленина, — писал С. Дмитриевский, — никогда не была вполне единой ни по своему человеческому материа­лу, ни по идеям и интересам, движущим её людьми. Единство её выступлений вовне, её "генеральной линии" охранялось силь­ной рукой и непререкаемым авторитетом её создателя и вож­дя. В процессе революции партия выросла. Она вобрала в себя и почти все активные революционные элементы населения, вобрала в себя и многие тысячи случайных, пристраивавших­ся к власти людей. Наличие в руках партии власти меняло подход к идейным разногласиям. Идеи получили в револю­ции жизненное значение, за идеями стояла власть и возмож­ность через эту власть многое осуществлять. Наметилась не­избежность жестокой борьбы...
Троцкому на Россию как таковую было наплевать. Его бог на небе был Маркс, на земле — западный пролетариат, его священной целью была западная пролетарская револю­ция. Троцкий был и есть западный империалист наизнанку. Взамен культурного западного капитализма, взорвав его, он хотел иметь культурный западный пролетарский социализм. Взамен гегемонии над миром западной буржуазии — гегемо­ния западного пролетариата. Лицо мира должно было изме­ниться только в том отношении, что у власти вместо буржуа­зии становился пролетариат. Прочая механика должна была остаться примерно прежней — то же угнетение крестьянства, та же эксплуатация колониальных народов.
Словом, это была идеология западных социалистов, и раз­ница была одна: те не имели мужества дерзать, Троцкий дер­зал; те хотели только разделять власть над миром, Троцкий хотел иметь её целиком в руках своих и избранного класса. Россия для Троцкого была отсталой страной с преобладани­ем "подлого" земледельческого населения, поэтому сама по себе на пролетарскую революцию она не была способна. Роль хвороста, разжигающего западный костер, роль пушечного мяса западной пролетарской революции — вот роль России и её народов. Гегемоном мирового революционного движения Россия не могла быть. Как только огонь революции перебро­сится на "передовые", "цивилизованные" страны, к ним пе­рейдет и руководство. Россия вернется в свое прежнее поло­жение отсталой страны, на задворки цивилизованной жизни, из полуколонии культурного капитала превратится в полуко­лонию культурного социализма, в поставщика сырья и пушеч­ного мяса для него, в один из объектов западной пролетарс­кой эксплуатации, которая неизбежно должна быть, ибо ина­че нет возможности сохранить для западного рабочего его привилегированное положение. В самой России Троцкий стре­мился утвердить безраздельное господство рабочего класса, вернее привилегированных верхушек его. Только таким обра­зом удастся погнать на чуждую им борьбу тупую массу дере­венских рабов. Только таким образом организовав из русско­го рабочего класса касту надсмотрщиков-управителей, удас­тся в дальнейшем подчинить русскую деревню западному паразитическому пролетариату.
Отсюда враждебное отношение Троцкого к идее "рабоче-крестьянского" государства и союза, ставка на "рабочее" го­сударство, на полное порабощение — как политическое, так и экономическое — городом деревни. Отсюда же в дальней­шем идея "сверхиндустриализации" России: опять не в инте­ресах России как таковой, но во имя быстрого создания в ней мощного рабочего класса-властителя. Жизнь разбивала все идеи и все планы Троцкого. Революции на Западе не происхо­дило. Наоборот, капитализм на Западе все больше "стабили­зировался". В то же самое время от русской революции все крепче начинало пахнуть мужицким, сермяжным духом. Под давлением разбившей их жизни Троцкий и его группа при­шли, в конце концов, к "ликвидаторству": русская революция потеряла для них смысл* (Цит. по: Сталин в воспоминаниях современников я документах эпохи/Составитель М. Лобанов. М-, 1995. С.73—74.). Однако Троцкий был человеком очень сильного ума и воли и вовсе не намеревался сдаваться. Как, впрочем, и Сталин не намеревался отказываться от свое­го курса строительства социализма в отдельно взятой стране и превращения СССР в могучую державу мирового уровня. В результате и без того запрограммированное самой сутью России неизбежное кровавое столкновение между «комму­нистами» и «большевиками» приобрело характер абсолютно неминуемой фатальности.
В соответствии с логикой Высшего Закона Высшей Миро­вой Геополитики и Политики, о котором говорилось ещё во введении к пятитомнику, это неминуемо вело к восстановле­нию национального суверенитета, независимости и террито­риальной целостности России, её экономического, полити­ческого и военного могущества на новых началах и принци­пах. Проще говоря, к восстановлению столь ненавистной Западу единой, неделимой и могучей России! Что в итоге и было сделано, хотя бы и в лице СССР!